О. ЖУРАВЛЕВА — В Москве 20.07. Вас приветствует программа «Ищем выход». Сегодняшняя тема: может ли гражданин доверять российским банкам. Обсуждать будем с людьми, которые про банки слыхали многое. И сами принимали непосредственное участие во многих событиях. Александр Турбанов — профессор РАНХиГС, экс-руководитель Агентства по страхованию вкладов, первый руководитель и создатель этого агентства. Максим Блант — глава бюро экономических расследований. Здравствуйте. Человек, который интересуется финансовыми, не скажу аферами, но разными финансовыми историями.

М. БЛАНТ — Аспектами.

О. ЖУРАВЛЕВА — Да. Что стало толчком очевидно — история с отзывом лицензии у банка с очень крупной сетью. С большим количеством вкладчиков, как частных, так и разнообразных других. Громкая история. Как обычно подкралась незаметно, для наших коллег было неожиданностью придти к банкомату и увидеть, что ничего не будет. На самом деле мы сегодня хотели поговорить не о самом Мастер-банке, с которого началась нынешняя история. Началась ли она кстати говоря, или может быть она же на нем и закончится. Это, может быть, эксперты мне объяснят. Можно ли говорить о тенденции или нужно каких-то отдельных процедурах. Так вот вопрос доверия. Вроде бы государство в момент последнего кризиса пошло по пути максимальной поддержки банковской системы и соответственно подъема доверия граждан к этим институтам. Было создано Агентство по страхованию вкладов, были оговорены суммы, сроки. Вплоть до того, что нам в эфир звонили люди, которые говорили: да я уже много раз попадал в такие истории, мне возвращали в течение такого-то времени. Тем не менее, есть огромное количество людей, которые банкам не доверяют и теперь. Ну в общем их можно понять. Потому что может случиться всякое. С одной стороны у тебя могут быть суммы, больше застрахованной. С другой стороны могут быть какие-то дела, как с фондом Елизаветы Глинки, она не в первых рядах получателей, у нее сумма большая и для других целей. Поэтому человек действительно попал в сложную ситуацию. Организация попала.

М. БЛАНТ — В принципе чтобы оценить масштабы можно сравнить две официальных цифры. С одной стороны у Мастер-банка депозитов было на 47 млрд. рублей. С другой стороны АСВ будет гасить 30 млрд. Соответственно те 17 млрд. очевидно те вклады, которые были больше 700 тысяч.

О. ЖУРАВЛЕВА — Или были не частные вкладчики.

А. ТУРБАНОВ — Речь идет о частных вкладчиках.

М. БЛАНТ — 17 млрд. люди их если и получат, то: а) не сразу и б) возможно не в полном объеме.

О. ЖУРАВЛЕВА — После процедуры банкротства по очереди сначала одни получают, потом другие.

А. ТУРБАНОВ — Физические лица кредиторы первой очереди.

О. ЖУРАВЛЕВА — А когда разрабатывалась система поддержки частных вкладчиков, почему нужно было ориентироваться на мелких вкладчиков. Почему на них был взят прицел?

А. ТУРБАНОВ — Я бы не сказал, что прицел был взят на мелких. Прицел был взят на массового вкладчика. Потому что важно было не допустить социального напряжения. А значит, эта система должна защищать основную массу вкладчиков и она с самого начала действительно эту задачу стала выполнять. Но в настоящий момент она защищает более 98% вкладчиков. То есть вкладчики, имеющие вклады до 700 тысяч рублей.

О. ЖУРАВЛЕВА — Банковская система, особенно банки, работающие с частными лицами, они главным образом на доверии и живут. Потому что любой враждебный инсайд, любой скандал, были же истории, когда пошел слух, что подорожает гречка и гречку вымели так…

М. БЛАНТ — И она подорожала.

О. ЖУРАВЛЕВА — Логично. Были такие истории. На рынке это делается очень легко, здесь задействуется массовая психология. С банками еще страшнее, любой прекрасный банк, пусти про него слух, он может развалиться, потому что к нему придут единовременно требовать вклады.

М. БЛАНТ — Были прецеденты, у Альфа-банка была неприятная история. Они отбились. И потом долго выясняли, кто виновен. То есть в принципе можно решить эти проблемы, но если начнется массовое бегство вкладчиков, противодействовать этому…

О. ЖУРАВЛЕВА — Из этого следует, что банки все должны быть заинтересованы в незыблемости доверия. Они должны на это работать.

А. ТУРБАНОВ — Это правильно и мы сразу должны учесть два исходных факта. Первое — мы перешли к рыночной экономике. Она характерна тем, что неконкурентоспособные хозяйствующие субъекты уходят сами с рынка или их удаляют как банки. Банкротство хозяйственного субъекта это обычная вещь для рыночной экономики. Второе, банки это один из самых уязвимых наверное рыночных институтов, поскольку изменения происходят достаточно быстро, все изменения связаны с деньгами. Деньги утекают быстро. И зачастую этот процесс приобретает необратимый характер. Вот эти факты мы должны учитывать. В то же время, если мы ставим вопрос, а можно ли доверять российским банкам, я бы его перефразировал: а могут ли доверять граждане другого государства, например, США американским банкам. Если мы посмотрим на количество отозванных лицензий, за последние годы, то мы увидим: 2009 год, в США отозвано 140 лицензий. 140 банков удалены с рынка. В РФ 30 с хвостиком. 2012 год в США 50 лицензий. В РФ — 20. То есть у нас отнюдь не самое худшее положение. Мне конечно могут сказать, что если по удельному весу считать, у нас будет больше, поскольку количество банков в США больше. А если историю банковской системы посмотреть.

О. ЖУРАВЛЕВА — То складывается ощущение, что в США доверие к этой сфере значительно выше.

М. БЛАНТ — Не совсем так. Потому что есть и в США и в России системообразующие банки, которые государство спасает при любых обстоятельствах. И если возвращаться с Мастер-банком, у многих, в том числе экспертов, аналитиков было ощущение, что это системообразующий банк, который будут спасать в любом случае. И тот факт, что он был партнером 260 банков по обслуживанию пластиковых карт, говорит о том, что у всех держателей карт этих банков были неприятности. Те, кто захотел придти в банкомат и снять деньги, многие не смогли это сделать, и вынуждены были идти в отделения своих банков и через операционистов каким-то образом решать эти проблемы. Это уже один из факторов. То есть когда касается клиентов не только этого банка, на мой взгляд, это может быть не фатальная, но, тем не менее, ошибка регулятора, который не подготовил ситуацию к тому, чтобы ее максимально локализовать. Есть только Мастер-банк, только у него проблемы, а на всей банковской системе это никак не отразится. Но вкладчики, которые совершенно не обязаны вдаваться в перипетии, коллизии отношений регулятора и руководства того или иного банка, какие у него покровители и в фаворе они или нет, просто столкнулись с проблемой. Они пришли в магазин, захотели заплатить за набор продуктов, которые они оплачивают картой каждый день и не смогли этого сделать. И эта ситуация, которая может породить то, о чем вы говорите. Проблемы с доверием ко всей банковской системе.

О. ЖУРАВЛЕВА — Но ведь банковская система для государства, несмотря на то, что это частный бизнес, при этом государство заинтересовано в том, чтобы они все честно выполняли свои обязательства, потому что государство боится социального взрыва. Одно дело обанкротить один завод, который связан с одним регионом, хотя бывает такой завод, что весь регион потом встанет на уши. С банками еще более острая ситуация. Потому что во всей стране может оказаться огромное количество людей, потерявших средства или не могущих оплатить какие-то вещи. Можно ли сказать, что все-таки, когда мы не доверяем банковской системе, мы и государству не очень доверяем. Что оно не защитит эту банковскую систему.

А. ТУРБАНОВ — Мы часто и слышим упреки после отзыва лицензии у конкретного банка, где было государство.

О. ЖУРАВЛЕВА — Где были регуляторы.

А. ТУРБАНОВ — Банк, который должен был осуществлять надзор. Задача ЦБ выдать лицензию той структуре, которая по своему состоянию отвечает требованиям, установленным для банка. После этого осуществляется надзор путем изучения финансовой отчетности, направления периодически проверок в конкретные банки. И эту работу ЦБ выполняет достаточно добросовестно и на достаточно высоком качественном уровне. И упрекать ЦБ в том, что он виноват в банкротстве конкретного банка, было бы явно необоснованно. Его задача, — выявив ситуацию финансовой неустойчивости банка, сначала предупредить собственников, что уважаемые господа, примите меры для того чтобы укрепить финансовое положение банка, и, видя, что они не предпринимают меры и появились официальные основания для отзыва лицензии, ЦБ обязан удалить с рынка этот банк.

О. ЖУРАВЛЕВА — Сколько времени занимает этот процесс?

А. ТУРБАНОВ — По-разному.

М. БЛАНТ — Первые претензии были высказаны еще в 2007 году, причем со стороны МВД.

О. ЖУРАВЛЕВА — Там про сомнительные сделки шла речь.

М. БЛАНТ — И сейчас речь шла о сомнительных сделках, была названа цифра 200 млрд.

О. ЖУРАВЛЕВА — И срок в 10 лет. Меня это поразило.

М. БЛАНТ — Все это тянется с 2007 года. И банк не трогали. В прошлом году с начала года было противостояние между ЦБ и руководством Мастер-банка. Но насколько я понимаю, здесь вопрос еще в том, насколько одинаковы для всех эти требования. И насколько регулятор подходит одинаково ко всем участникам рынка. Включая государственные банки, негосударственные, крупные, мелкие. И вот действительно все знали, что у Мастер-банка есть трения, и МВД вице-президент был задержан и арестован. Обвинения в обналичивании средств в крупных размерах. Два миллиарда ему инкриминировалось. Но при этом что-то, а многие считают, что наличие высоких покровителей, здесь ситуация, что нет четких правил, которые если сегодня у вас так, послезавтра у вас отняли лицензию. Ситуация длилась 6 лет. Соответственно, в какой момент это перестает работать, в какой момент ЦБ теряет окончательно терпение и отзывает лицензию, предугадать невозможно, соответственно выход какой. Либо просто не иметь дело с подобного рода банками, но для этого нужно, по крайней мере, этим всем интересоваться и быть в курсе. Для обычных вкладчиков это довольно сложная…

О. ЖУРАВЛЕВА — Александр Владимирович, вы согласны, что процедура может быть неодинакова для разных банков. Ситуация разная, время разное, люди разные.

А. ТУРБАНОВ — Мы скатываемся опять к ситуации вокруг…

О. ЖУРАВЛЕВА — Необязательно. Любые.

М. БЛАНТ — Давайте рассмотрим ситуацию вокруг Банка Москвы.

А. ТУРБАНОВ — Давайте говорить об общих правилах. Вы правильно поставили вопрос. При этом сказали, что таких общих правил нет. Они есть. Они зафиксированы в нашем законодательстве и в нормативных актах ЦБ. Эти правила работают, и наша банковская система расширяется и нежизнеспособные банки с рынка удаляются. Есликто-то из менеджеров, в том числе из топ-менеджеров конкретного банка совершил правонарушение, в том числе преступление, есть соответствующее уголовное законодательство и это лицо привлекается к уголовной ответственности. И при этом оснований для того, чтобы наказывать банк может не быть.

О. ЖУРАВЛЕВА — Возвращаясь из высот законодательства на грешную землю, мы прекрасно понимаем, что если к кому-то, к банку, организации пришли с обыском, потому что подозревают, что замдиректора где-тонакосячил извините. Скорее всего, у этой организации будут проблемы. Мы так живем. Очень часто мы с этим сталкиваемся. Сегодня придем, проверим у вас налоги, а завтра мы вас вообще выгоним вон и объявим врагами государства. Когда с банками такие происходит, я думаю что у обычного гражданина, который читает новости, у него прямая ассоциация. Если МВД заинтересовалось одним из руководителей банка, значит что-тоне так.

А. ТУРБАНОВ — Тогда нужно у граждан, которые услышали эту информацию, затем понесли свои денежные средства в банк, спросить, почему они это сделали. ЦБ не увидел оснований для отзыва лицензии. Мы с вами не располагаем той надзорной информацией, которая была в распоряжении ЦБ. Мы неоднократно слышали о ситуациях, когда собственники банка обжаловали в суде приказ об отзыве лицензии. Значит, ЦБ прекрасно знает, что он может издать этот приказ только при наличии твердых оснований. Пока этих оснований нет, он не отзывает лицензию.

О. ЖУРАВЛЕВА — Есть несколько вопросов, людей волнуют в первую очередь собственные финансы. Собственные страдания. Пишут люди, которые в Самарском банке потеряли деньги, потому что он на днях развалился. Спрашивают, есть ли риск пользоваться услугами банков, банковская деятельность которых не основная.

М. БЛАНТ — Это как?

О. ЖУРАВЛЕВА — У него карточка Связного банка. Считают, что банковская деятельность не основная.

А. ТУРБАНОВ — Есть группа финансовая, в которую входит банк Связной. Полноценной деятельностью занимается банковской.

О. ЖУРАВЛЕВА — Так что это такой же банк, как и все остальные. «У меня очень серьезная сумма на текущем счету… Дайте практический совет, что делать, чтобы повысить шансы получения денег. Две молодые семьи остаются без жилья». Если речь идет о жилье, значит суммы гораздо больше страхуемых. Это значит в принципе этим людям надо предпринимать какие-то собственные шаги или сидеть и ждать, когда придет письмо, вот вы можете получить столько-то.

А. ТУРБАНОВ — К сожалению, можно посоветовать только набраться терпения и ждать, во-первых, получения информации о начале выплаты страхового возмещения, а после начала процедуры банкротства, в ходе которых аккумулируются активы банка, реализуются и вырученные средства поступают в конкурсную массу, из которой все кредиторы получают соответствующее возмещение. Эти процедуры, к сожалению, длятся не просто месяцами, а годами.

М. БЛАНТ — Как минимум нужно пойти, как только будет назначен агент, который будет заниматься…

А. ТУРБАНОВ — Банк-агент.

М. БЛАНТ — Нужно пойти написать заявление о признании себя кредитором первой очереди.

А. ТУРБАНОВ — Это совершенно правильное дополнение. Как только выплачивается сумма страхового возмещения, вкладчик может тут же написать заявление, чтобы его денежные требования были включены в реестр кредиторов. И в реестр кредиторов первой очереди.

О. ЖУРАВЛЕВА — А почему это первая очередь?

М. БЛАНТ — Потому что сначала получают частные вкладчики.

О. ЖУРАВЛЕВА — Наследники первой очереди, понятно.

М. БЛАНТ — То есть имущество распродается, активы распродаются, и из этих денег сначала выплачивают первую очередь, вторую, третью и так далее.

О. ЖУРАВЛЕВА — А потом продают мраморные особняки, банковские ячейки и все остальное и из этих денег платят всем остальным.

А. ТУРБАНОВ — Банковские ячейки не продаются.

О. ЖУРАВЛЕВА — Я имею в виду красивое оформление отделений. И так далее.

А. ТУРБАНОВ — К моменту отзыва лицензии зачастую оказывается, что все красивые отделения, красивые здания банку не принадлежат. А были проданы сначала одному юрлицу, потом второму, третьему, четвертому и на конце этой цепочки находится организация или человек, и говорит, я добросовестный приобретатель. Какие ко мне претензии.

М. БЛАНТ — Насколько я понял, вывод активов начался и там на 20 млрд. насчитал ЦБ кредитов, которые были выданы аффилированным структурам.

А. ТУРБАНОВ — Агентство по страхованию вкладов, выявив признаки сомнительных сделок, оспаривает их через суд. Иногда выигрывает. Чаще всего. Только не всегда даже по выигранным делам удается добиться реального возмещения ущерба.

О. ЖУРАВЛЕВА — Практический вопрос: что значит Сбербанк возьмет на себя процессинг?

М. БЛАНТ — То есть те карточки, которые были выпущены другими банками, но которые обслуживались в Мастер-банке, приходите, проводите платеж, с вашего счета списываются деньги. Серверы, которые списывали деньги, они стояли в Мастер-банке. Сейчас они будут в сбербанке.

О. ЖУРАВЛЕВА — Понятно. Доступно очень объясняете. Спасибо большое. Вообще мне все время кажется, что единственное, что может удовлетворить широкие массы населения, это увеличение страховой суммы. Чем больше будет страховая сумма, тем меньше будет претензий к роли государства, регуляторам, банкам и так далее. Я ошибаюсь?

А. ТУРБАНОВ — Сермяжная правда в этом есть. И в рамках системы страхования вкладов, такой показатель как максимальная сумма страхового возмещения является самым основным. И эта сумма должна адекватно отражать и уровень развития экономики, и доходы населения. Если она не будет отражать адекватно, то система страхования вкладов потеряет свой основной потенциал антипанический. Потому что вкладчики будут понимать, что их потребность выше, чем та сумма, которая им может быть выплачена в качестве страхового возмещения.

О. ЖУРАВЛЕВА — Вы считаете, сейчас не настало время.

А. ТУРБАНОВ — При любой панике они сами и будут эту панику разогревать.

О. ЖУРАВЛЕВА — Усугублять.

А. ТУРБАНОВ — Я хочу проиллюстрировать, прошу прощения, Максим, мы уже это наблюдали в Европе в 2007 году, когда началось банкротство банка Northern Rock в Великобритании, потом остальных государствах Европы. Они отстали в этом вопросе и своевременно не повышали сумму страхового возмещения. Этот факт способствовал распространению паники. В итоге им пришлось в ходе кризиса в пять раз повысить сумму страхового возмещения.

О. ЖУРАВЛЕВА — Мы с этой темой я думаю, еще не расстанемся. Потому что сейчас у нас должен быть перерыв на краткие новости. Никуда не уходите. Скоро вернемся.

НОВОСТИ

О. ЖУРАВЛЕВА — 20.33. Продолжается программа. Вот Евгений из Пензы пишет: когда все хорошо и стабильно с банками, это обманчивая видимость. Они затаились перед новым кидком и подманивают лохов. Я вам скажу, что это центральная мысль обычного обывателя. Я постоянно думаю о том, что люди, у нас сейчас казино запрещены, тем не менее, когда люди играют в автоматы и у них пропадают деньги, они понимают, судьба такая. Он не бегут к государству, говорят, ты нас обмануло. Рекламу повесили, разрешили, дали лицензию, а теперь вот. Пропали деньги. Когда то же самое происходит с банками, ситуация другая.

М. БЛАНТ — Я бы все-таки не стал сравнивать банки с игровыми автоматами. И уж тем более с рулеткой.

О. ЖУРАВЛЕВА — Но ведь риск есть?

М. БЛАНТ — Риск есть всегда. Есть риск, что вы пойдете и кирпич на голову упадет. И возвращаясь, кстати, мы говорили об увеличении страховой суммы, здесь тоже палка о двух концах. Любая страховка чего-то стоит. Конечно хорошо бы застраховать свою квартиру на 10 миллионов долларов, но стоимость страховки может оказаться непозволительной роскошью. Поэтому здесь нужно искать разумный компромисс между выплатой страховой суммы и нужно понимать, чем больше страховая сумма, тем больше банк должен платить страховых взносов.

О. ЖУРАВЛЕВА — А взносы он платит из наших вкладов?

М. БЛАНТ — У него других денег нет. Банк живет за счет разницы между, классический банк, между ставками, которые он получает, выдавая кредиты и платит, привлекая депозиты.

А. ТУРБАНОВ — Из своих доходов все-таки он платит.

М. БЛАНТ — Доходы это разница между, условно говоря…

О. ЖУРАВЛЕВА — Одним и другим.

М. БЛАНТ — … и депозитными ставками. Соответственно чем меньше доходов у банка, которые уменьшаются за счет страховой суммы, тем хуже его надежность. Тем ниже его финансовая…

О. ЖУРАВЛЕВА — Александр Владимирович.

А. ТУРБАНОВ — Правильная совершенно мысль. И еще один важный аспект. Что рассчитывать на то, что все вклады независимо от суммы будут защищаться на сто процентов, абсолютно неосновательно. Во-первых, невозможно физически и экономически создать такую систему. Более 15 триллионов вкладов граждан находится в банках. Это что, мы рядом еще с этой системой должны создать параллельно фонд, и каких он должен быть размеров. И откуда эти деньги возьмутся. Во-вторых, мы уже говорили, система защищает массового вкладчика с точки зрения снятия возможной социальной напряженности. Государство могло вообще заявить, сказать, это твое личное дело, это твоя экономическая деятельность, ты положил деньги в банк, должен понимать, что ты рискуешь так же, как рискует банк в своей деятельности. Но государство, видя все-таки общественную пользу в создании системы страхования, создал такую систему. Но рассчитывать, что она во всех случаях жизни будет на сто процентов защищать, было бы неверно.

О. ЖУРАВЛЕВА — Есть еще один психологический момент. С одной стороны государство говорит, что мы не можем компенсировать вам все, что вы там себе напридумывали, это понятно, с другой стороны это же государственная структура банкротит мой банк. Это же она у меня деньги отнимает. Вот в чем проблема. Это не руководство сбежало за рубеж, условно говоря, с большими чемоданами наших денег. Хотя такое тоже бывает. Очень много сообщений о том, что нас опять государство обмануло, нас опять кинули. Ощущение, что государство банкротит, во-первых, структуры соответствующие кого-то, кого хотят и таким образом нас преследуют, отнимают наши средства.

А. ТУРБАНОВ — Может быть, кто-то в связи с финансовой неграмотностью утверждает, что государство в очередной раз обмануло…

О. ЖУРАВЛЕВА — А она массовая.

А. ТУРБАНОВ — Я думаю, что кто-то сознательно вбрасывает такой лозунг, спекулируя на этом и рассчитывая на то, что действительно государство в очередной раз раскошелится, и этим-то пострадавшим уж точно все сто процентов выплатят. Относительно эффективности процедур банкротства. Организация действительно, созданная государством, проводит эти процедуры, ее задача саккумулировать все активы и их реализовать. И реализует она по тем ценам, по которым рынок готов покупать эти активы. И зачастую эти активы после отзыва лицензии ничего не стоят. То есть их стоимость со временем приближается к нулю. От конъюнктуры рынка тоже очень многое зависит. Если по цифрам, то думаю, что мы где-то посерединке, если сравнивать с мировым опытом погашения тех требований, которые кредиты предъявляют к банкам. Считается, что 30—40% погашено требований это уже неплохо. У нас на уровне может быть в некоторые годы кстати было около 40 действительно, в некоторые годы средний процент колебался между 15 и 16. Но что касается кредиторов первой очереди, в 80% случаев их требования удовлетворяются в ходе процедуры банкротства в полном объеме.

М. БЛАНТ — А можно я немножко в пику скажу. Дело в том, что здесь у вкладчиков конкретного банка действительно есть какие-то основания, потому что изначально основная претензия ЦБ, которая послужила причиной отзыва лицензии вовсе не плохое финансовое состояние банка, а именно сомнительные операции. То есть это недостаточная идентификация клиентов, которая там принята. В рамках законодательства в борьбе с финансированием терроризма это сомнительные операции с точки зрения… Да, то есть в принципе деньги у банка вроде бы были, а отозвали у него лицензию и фактически его разрушили совсем по другим основаниям, которые простых вкладчиков…

О. ЖУРАВЛЕВА — Тогда значит, деньги должны быть. Куда они делись?

А. ТУРБАНОВ — Кто разрушил этот банк, звучит так, что отзыв лицензии, ЦБ взял и своими руками разрушил банк.

О. ЖУРАВЛЕВА — Это не у Максима звучит, это звучит везде.

А. ТУРБАНОВ — А я в отзыве лицензии вижу совсем другой акцент. Что у банка было неустойчивое финансирование положение и недостаток капитала. У него отрицательный капитал. Вы говорите, у него были средства. Нет. Отрицательный капитал это основание для отзыва лицензии.

О. ЖУРАВЛЕВА — Но если представить себе гипотетический банк, который в данный момент находится в тяжелых обстоятельствах, если он сидит тихо, доверие крепнет к нему, он ничего никому не рассказывает. К нему приходят еще клиенты, он поправляет свое положение. Нет? Может быть не сразу прихлопнуть его, а подождать, может он вырулит.

А. ТУРБАНОВ — В данном случае, скорее всего, имеем такую ситуацию. Естественно, когда-то возникла болезнь, возникли у банка проблемы. И ЦБ, осуществляя надзор…

О. ЖУРАВЛЕВА — То есть он не вылечился за это время.

А. ТУРБАНОВ — …указывает собственникам, не ЦБ должен устранять эти проблемы, а собственники банка. Проблемы не были устранены.

О. ЖУРАВЛЕВА — Хорошо. Иногда просто возникает ощущение, что вроде все было ничего, все счета оплачивались, а потом вдруг бац, приходят, а там два стула и три пишущих машинки. И даже взять с них нечего. Где этот момент, когда все было хорошо, вкладчику мне кажется это очень важно. Потому что он наблюдает, даже не в своем допустим банке, у друзей он слышит истории, читает в газетах, у него возникает ощущение, что кто-то просто намеренно это делает.

А. ТУРБАНОВ — У вкладчика возникает ощущение, ЦБ на основе ощущений не может принимать решения.

О. ЖУРАВЛЕВА — Это понятно. Наверное, надо как-то работать с населением. Я не знаю, что делать. Между прочим, первым получает зарплату команда конкурсного управляющего. И доедает все, что остается от банка, — пишет Петр.

А. ТУРБАНОВ — Это неверное утверждение. Дело в том, что конкурсный управляющий в лице Агентства по страхованию вкладов вообще вознаграждение от банка никакого не получает.

О. ЖУРАВЛЕВА — Как это? На общественных началах?

А. ТУРБАНОВ — Это записано в законе, это существует в жизни.

О. ЖУРАВЛЕВА — А где они получают зарплату?

А. ТУРБАНОВ — За счет того имущества, которое в свое время в денежной форме было выделено государством.

О. ЖУРАВЛЕВА — То есть чиновники на государственной зарплате решают эти проблемы. От банка не берут ни копейки. Понятно, хорошо. Петр, вам на заметку. Первая очередь это физлица не по вкладам, а по выплатам в связи с ущербом здоровью, зарплате и так далее. Правда?

А. ТУРБАНОВ — Это тоже относится к первой очереди.

О. ЖУРАВЛЕВА — И физические лица там же. Возвращаясь к нашему главному вопросу. Может ли гражданин доверять российским банкам. Вы сами, господа, видите главные причины, психология населения, история страны, неправильная может быть государственная политика в каких-то вещах. Что все-таки основное, вы сами видите, что доверие очень легко пошатывается. Даже конкретному банку, а уж к системе просто не очень высокое.

А. ТУРБАНОВ — Все-таки несколько иное мнение. Я начну со своего личного мнения. Безусловно, в связи со своей профессиональной деятельностью я знаю немало плохого о банках и некоторых банкирах. Перестал ли я доверять банковской системе — нет, конечно, у меня самого есть вклады в банках.

О. ЖУРАВЛЕВА — Но вы-то информированы. Вы небось в самых лучших держите.

А. ТУРБАНОВ — Я вам могу сказать, что в случае с Мастер-банком не очень сильно повлияет на доверие граждан, мы увидим, что будет продолжать расти объем средств, размещаемых нашими гражданами в банках. Он рос из года в год, причем темпами, которые поражают воображение в сравнении со многими зарубежными странами. Это доверие сохранится. Самое плохое в этом, что, к сожалению, будет сохраняться и доверие к тем банкам, которые обещают завышенные проценты. Благо, что сейчас ЦБ наделен правом все-таки ограничивать уровень процентной ставки по вкладам.

О. ЖУРАВЛЕВА — Здесь хотят отнять у граждан последнюю радость.

М. БЛАНТ — Тут я пожалуй не был бы таким завзятым оптимистом. Более того…

А. ТУРБАНОВ — Это не оптимизм, это реальность.

М. БЛАНТ — Возможно.

О. ЖУРАВЛЕВА — Каждый имеет право на свою реальность.

М. БЛАНТ — Я живу немножко в другой реальности. Наверное. Честно говоря, на протяжении последних 3—4 лет регулярно знакомые, не имеющие никакого отношения к финансам, приходят и спрашивают, ну когда уже вторая волна, уже пора беспокоиться или еще можно как-то. Сегодня я написал для них, что уже можно подумывать о том, чтобы начать беспокоиться. Почему? Какие у меня основания. Пока утверждать, что банкротство Мастер-банка спровоцирует новый финансовый банковский кризис, оснований у меня нет. Но как показывает опыт 2008 года, регулятор далеко не всегда представляет, к каким последствиям может привести то или иное действие. И банкротство, какие-то финансы, которые обрушило фондовый рынок, рынок межбанковского кредитования, вроде бы какие-то несчастные финансы, а тут такие глобальные последствия, которые вылились для российской банковской системы в очень серьезное положение, и она стояла действительно на грани коллапса. Может быть я не прав, но по-моему это так.

А. ТУРБАНОВ — Отнюдь не только из-за тех событий, которые связаны с деятельностью…

М. БЛАНТ — Сейчас российская банковская система находится далеко не в лучшем положении. И уже примерно с год идут разговоры о том, что в России надулся довольно серьезный пузырь на рынке потребительского кредитования, который грозит лопнуть. Количество плохих долгов увеличивается, причем достаточно быстро, то есть банковская система она и так уже в уязвимом положении. Вот если регуляторам удастся локализовать проблемы исключительно вокруг Мастер-банка и эти проблемы не перекинутся на межбанковский рынок кредитования, на фондовый рынок, на рынок пластиковых карт. Тогда наверное, ситуация вернется в позавчера. И банковская система будет по-прежнему пребывать под угрозой этого коллапса из-за плохих потребительских кредитов. Но вероятность того, что где-то что-то просочится и начнется цепная реакция, все-таки есть. Может она небольшая, может 10%, но про это нужно помнить и я совершенно не хочу посеять панику, но, тем не менее, речь идет, я понимаю, что когда все побегут забирать вклады, то это обрушит банковскую систему. Но если я не побегу первым, то я рискую потерять свои деньги.

О. ЖУРАВЛЕВА — Как люди, которые пишут, что у меня реально в кошельке осталось 96 рублей, а там у меня зарплата. Ну вот, сколько дней ждать человеку.

А. ТУРБАНОВ — Я соглашусь с Максимом, что в принципе ожидать, что когда-то случится кризис, действительно нужно. И я хочу сказать, что это один из признаков рыночной экономики. Кризисы неминуемы. Роль государства здесь тоже значима. Оно должно сделать все, чтобы последствия от кризисов были минимизированы. Мастер-банк явно не создает системной угрозы.

О. ЖУРАВЛЕВА — Сегодня ЦБ опять сказал, что другие банки тоже под угрозой, — пишет наш слушатель, — народ говорит, что это было сделано специально, чтобы шугануть вкладчиков в сторону госбанков, оставить 30—50 банков зависимыми от государства и все.

А. ТУРБАНОВ — Вкладчики все равно у нас умные. И я бы обратил ваше внимание, что при всей любви многих вкладчиков к сбербанку, его доля на рынке частных вкладов последовательно снижается.

О. ЖУРАВЛЕВА — Это зависит исключительно от процентов и от удобства.

А. ТУРБАНОВ — Я думаю, что это зависит от многих факторов. В том числе от того, что экономика в целом в России развивается и банковская система тоже. И наряду со сбербанком появилось уже немало частных, которые пусть пока не на равных, потому что, к сожалению, госбанк (неразборчиво) пользуется поддержкой государства, но, тем не менее, начинают с ним конкурировать.

М. БЛАНТ — Интересно было бы посмотреть цифру не по отдельному Сбербанку, а по госбанкам. Потому что да, сбербанк уменьшает свою долю на этом рынке, но есть ВТБ-24, который развивается не так давно, как розничный банк именно. И развивается очень агрессивно. И совокупную долю посмотреть, я думаю, что она не снижается на рынке вкладов.

А. ТУРБАНОВ — Максим, однозначно снижается. Начиная с того, что когда-то сбербанку принадлежат весь рынок, потом 80%, сейчас уже 43, и даже если мы учтем то, о чем вы говорите, мы эту тенденцию все равно увидим. Тенденцию развития нормальных устойчивых частных коммерческих банков.

О. ЖУРАВЛЕВА — Вопрос следующий от простых граждан: а зачем это нужно. Вот чем плох один мега-банк на всю страну. И контроль, и доверие, — пишет Таня. Мы же уже проходили: храните деньги в сберкассе. Вообще никаких проблем.

А. ТУРБАНОВ — Проценты, какие он будет платить проценты, если он останется один.

О. ЖУРАВЛЕВА — Честному человеку много процентов не надо. Мы же не наживаемся.

М. БЛАНТ — В Сбербанке у нас тоже были сберкассы. И было замораживание вкладов. И в силу своего возраста все это помним и через сколько лет начали выплачивать те деньги, которые были…

О. ЖУРАВЛЕВА — Которые уже ничего не стоили.

М. БЛАНТ — Поэтому наличие одного государственного банка это вовсе не панацея. А потом говорить о том, зачем нужно много банков, по-моему, довольно сложно. В условиях рыночной экономики есть конкуренция.Кто-то предлагает такие условия, кто-то другие и конкуренция дает повод для того чтобы развиваться, в том числе и сбербанку. Потому что они начали работать над системой интернет-банкинга, над улучшением своих банкоматов, платежных терминалов. Только после того как появились…

А. ТУРБАНОВ — Почувствовали конкурентов реальных. Качество обслуживания возрастает. А если он один останется.

О. ЖУРАВЛЕВА — Получат те же сберкассы, которые 30 лет назад видели.

М. БЛАНТ — И в советское время несколько отраслевых банков. То есть был не один.

О. ЖУРАВЛЕВА — Ой, грубо пишет человек под псевдонимом Вечный: а зачем мне такая рыночная экономика, которая имеет издержки? Другой к сожалению нет.

А. ТУРБАНОВ — А плановая экономика не имела издержки?

М. БЛАНТ — Были талоны я помню на водку…

О. ЖУРАВЛЕВА — На сигареты, на сахар.

М. БЛАНТ — … за неделю, дальше сиди три недели и лапу соси. Так было же.

О. ЖУРАВЛЕВА — У всех, в общем, видов есть свои издержки. Застрахованы оба мои вклада или лично я на одну сумму в 700 тысяч, — интересуется Татьяна на всякий случай.

М. БЛАНТ — Если в одном банке, то один.

А. ТУРБАНОВ — Если в одном банке, да.

О. ЖУРАВЛЕВА — А два обанкротились.

А. ТУРБАНОВ — Два это уже сложнее конечно.

М. БЛАНТ — В обоих можно получить. Хоть десять.

А. ТУРБАНОВ — Если человек имеет вклады в нескольких банках, в каждом из них вклад застрахован на сумму до 700 тысяч рублей.

О. ЖУРАВЛЕВА — С одной стороны все простыми формулами оперируют, с другой стороны есть очень продвинутые специалисты, которые уверяют, что было все прекрасно у банка, хоть и сомнительные операции были, но закрыли по беспределу, по понятиям, на основе субъективного суждения и так сейчас с любым банком может быть. Вот кстати еще одна проблема. Мы, отстраняясь от истории с Мастер-банком, вы говорите это, Максим говорит то, ЦБ выпускает бюллетени, понятно, каждый выбирает свое. Но это ощущение, что есть какая-то вредоносная система, которая только и ждет, как бы наши деньги отнять. Это идет, может быть, от тех сбербанковских вкладов, которые были потеряны.

М. БЛАНТ — Я думаю, нет. Я думаю есть подспудное чувство и оно, на мой взгляд, совершенно справедливо, что у нас экономика не совсем рыночная и не совсем капиталистическая. А есть такой феодализм. То есть, есть абсолютная власть. Есть вассалы, каждый из которых контролирует тот или иной бизнес. Очень характерный пример с империей Юрия Михайловича Лужкова. Что произошло, вот пал герцог, барон. И тут же раздраконили его империю, назначили нового и соответственно все произошло. Был покровитель у Мастер-банка. Сейчас он не в фаворе. Все, империю можно дербанить, причем не только Мастер-банк, Сколково, пожалуйста, тоже проблемы начались.

О. ЖУРАВЛЕВА — К каким-то конкретным людям конкретные вопросы возникли.

М. БЛАНТ — Я не утверждаю, что это именно так. Но аналогии думающий человек сделать может. Может не делать. Но может и сделать. Можно исходить из того, что смотреть, кто над этим бизнесом, банком, финансовой компанией или сетью магазинов кто ей покровительствует, если в фаворе, отлично. Значит можно…

О. ЖУРАВЛЕВА — А может быть, вообще нужно засекретить такую информацию?

М. БЛАНТ — Как ее засекретить.

А. ТУРБАНОВ — Можно все-таки комментарий. Мне сложно согласиться с Максимом, что мы в условиях феодализма пребываем. Я думаю, что все-таки строим мы общество, основанное на капитале. Другое дело, что мы уже перешли в эту стадию, но мы находимся все еще в состоянии роста. Это издержки роста. А если говорить об общем направлении, то я все-таки убежден, что мы двигаемся в правильном направлении.

О. ЖУРАВЛЕВА — Юра предложение прислал. Может быть, стоит сделать более публичным общение банков и ЦБ? Не знаю, насколько можно в принципе публично обсуждать какие-то конкретные проблемы конкретных банков. Но может быть действительно ЦБ стоит вести специальную политику с разъяснениями…

А. ТУРБАНОВ — С одной стороны есть информация, которая является конфиденциальной и не подлежащей раскрытию. С другой стороны есть информация, которая обязательно подлежит раскрытию. В том числе отчетность официальная банков должна быть открыта. Да, у нас сейчас мало пока специалистов, которые могут в этой отчетности разобраться. Но давайте мы ее сделаем открытой. И пусть у нас появляются люди, которые умеют разбираться сами и учат этому других.

М. БЛАНТ — Да, но проблема в том, что согласно этой аудированной кстати отчетности у Мастер-банка проблем не было. По достаточности капитала ЦБ потом сказал, что они эту отчетность фальсифицировали, но та отчетность официальная Мастер-банка говорила, что все нормально…

А. ТУРБАНОВ — Такая проблема есть, проблема достоверности отчетности. ЦБ добьется, что эта отчетность станет раскрываться, и проще будет разбираться, где достоверная отчетность, где нет.

О. ЖУРАВЛЕВА — В заключение нашей программы вы каждый можете высказать коротко и ясно, все-таки может ли гражданин России доверять российским банкам. Да, нет?

А. ТУРБАНОВ — Практически я уже свое мнение высказал. Конечно да.

О. ЖУРАВЛЕВА — Максим.

М. БЛАНТ — Я считаю, что доверять может, а может не доверять, это его личное дело. Но лучше не держать все яйца в одной корзине, даже если эта корзина государственная.

О. ЖУРАВЛЕВА — Максим Блант, Александр Турбанов, Ольга Журавлева. Программа «Ищем выход». Может ли гражданин доверять российским банкам. Всем спасибо.

2 560 просмотров

Источник: Эхо Москвы

см. Мастер-Банк в «Книге Памяти»

Источник: http://www.banki.ru/news/bankpress/?id=5888037 http://echo.msk.ru/programs/exit/1201803-echo/